В последние годы Грузия получила широкую огласку как потенциальное инвестиционное направление. Страна заслужила похвалу за смелый подход к реформам и экономической политике. Хотя Грузия действительно добилась огромного прогресса в таких вопросах, как коррупция, наше исследование структуры малых и средних предприятий (МСП) показало, что они сталкиваются со серьезными проблемами, которые еще не решены правительством.
Существует также ошеломляющее число самозанятых лиц, не отмеченных официальной статистикой, многие из которых могут быть охарактеризованы как “предприниматель по умолчанию”, а не “предприниматель по выбору”. Эти вопросы измерения показывают, что понятие “предпринимательство” должно быть тщательно рассмотрено, особенно в бывших советских экономиках, таких как Грузия, и заставляют наблюдателей спрашивать, где на самом деле начинается предпринимательство.
Предпринимательство – это такой же социальный феномен, как и экономический, и поэтому форма предпринимательства в Грузии открывает двери для широкого круга сложных вопросов, которые приходится решать странам с переходной экономикой.
В 2010 году экономист заключил: “Сегодня Грузия вновь стала звездой Кавказа. По данным Всемирного банка, она менее коррумпирована, чем большинство бывших советских республик, и является одним из самых легких мест в мире для ведения бизнеса. Ее либерализованная экономика выдержала российские эмбарго, и государство держалось вместе во время войны с Россией. Полиция Грузии не берет взяток, а электричество больше не является роскошью. Самое главное, что люди больше не удивляются такому успеху. Самая большая трансформация происходит в их сознании.” Хотя следует признать, что грузинские власти предприняли смелые шаги по борьбе с коррупцией и придали экономической политике четкое неолиберальное направление, тем не менее крайне важно критически подойти к заявлениям Грузии о ее успехах в содействии предпринимательским начинаниям. Методология, используемая Всемирным банком для своих “показателей легкости ведения бизнеса” (EDBI), является весьма спорной, и подъем Грузии в рейтинге происходил на фоне важных политических проблем.
Чтобы заглянуть за фасад, нужно внимательнее присмотреться к структуре частного сектора. С точки зрения регулирования, а следовательно, и статистики, экономика Грузии состоит из двух различных компонентов: “наблюдаемая” экономика описывается статистикой и регулируется информированными бюрократами, в то время как “ненаблюдаемая” экономика функционирует, выходя за рамки каких-либо нормативных актов (таких как требования к регистрации, соблюдению трудового кодекса, уплате налогов или представлению статистических данных о результатах деятельности), и поэтому не подпадает под действие национальных статистических инструментов.
. С точки зрения профессиональной статистики, лица, работающие в ненаблюдаемой части экономики Грузии, определяются как “самозанятые”. Мало что известно о способе деятельности самозанятых, за исключением того, что они живут в основном в сельской местности и что некоторые из них могут де-факто управлять микропредприятиями. Численность рабочей силы составляет 1,9 миллиона человек, но только 20 процентов из них работают в частном секторе и 12 процентов – в государственном. При том, что 16 процентов рабочей силы являются безработными, это составляет около половины всей рабочей силы в качестве самозанятых. Об этой части грузинской экономики в статистике почти ничего не говорится. Тем не менее самозанятость составляет около двух третей от общей занятости и, по нашим оценкам, генерирует около 18 процентов ВВП.
Эти резкие различия в занятости населения подчеркивают иногда упускаемую из виду сторону предпринимательства: “предпринимательство для выживания”. Эта форма предпринимательства связана с бедностью и социальной политикой. С одной стороны, это можно рассматривать как массовую безработицу, которая наносит ущерб экономической базе страны и является причиной оценки Fitch Ratings того, что Грузия имеет средний уровень доходов и узкую экономическую базу (EPRC, 2009:8). Действительно, ошеломляющая цифра в 1,9 миллиона самозанятых объясняет узкую базу грузинской экономики и ее низкий уровень производительности труда. Более того, более 800 000 так называемых самозанятых (81 процент) живут в сельской местности.
Таким образом, случай Грузии очень хорошо иллюстрирует две стороны монеты, характерные “предпринимательству”. Иными словами, с одной стороны, безработица связана с социальной политикой. Среднемесячный доход в Грузии составляет 175 долларов США, и около 41 процента домохозяйств были бедны в 2009 году, если в качестве черты бедности использовать прожиточный минимум (Gugushvili, 2011).
С другой стороны, половина экономики зависит от “предпринимателей”, и это является проблемой экономической политики. Более того, этот комбинированный взгляд на структуру ВВП позволяет нам сделать вывод, что самозанятость обеспечивает около 18% ВВП. Интересно, что в основе определения самозанятого человека, данного Геостат, лежит проблема двусторонней монеты: его можно приравнять либо к “предпринимательству”, либо к выживанию.